Джерри Уэлсман

jerry-uelsmann-photography-1Фантастические работы Джерри Уэлсмана, волнующие и тревожащие нас, будоражащие наши сокровенные чув­ства, позволяют предположить, что хотя как человек он совершенно реален, как художник он отстаивает свою романтическую индивидуальность от посяганий реальности. Улсмен обладает редким даром увлекать без усилий. Как у всех подлинных худож­ников, его скрытым двигателем служит восторг, радость творчества, побуж­дающая его делить с другими свои переживания и замыслы. Зритель, сам того не замечая, идет туда, куда его ведет художник, и это уменье вести – ключ к успеху Улсмена. Он скорее прямо говорит, чем намекает, и его работы кажутся сродни той правдо­подобной действительности, которая составляет суть фотографии. Все дело в том, что его работы отображают реаль­ное так своеобразно, что творческое видение художника кажется нам убе­дительнее самой действительности. Трудно найти другого фотографа его поколения, который бы так последова­тельно стремился использовать то, что Гийом Аполлинер называл вели­чайшим даром искусства – способность удивлять.

На заре фотографии людей восхищала таинственность самого процесса. Но в наше время это восхищение тайной и даже мистикой фотографического процесса распространилось на фото­графа. Он сделался главным персо­нажем творческой метаморфозы, в которой чувственное восприятие гак сливается с механическим процессом, что фотоснимок становится произведе­нием искусства, а не просто зеркальным отражением объекта. Уже давно стало ясно, что кадр только условно ограничен. что содержание фотоснимка перерастает его рамки и говорит о таком множестве явлений, которое не поддается строгомучету. Творчество фотографа отражает не только его восприимчивость, наб­людательность и мастерство – оно передает некую духовную сущность, символ, перерастающий породившую его действительность.

В глубине каждого произведения искусства таится личность его творца. Подобно инстинктивным рывкам рож­дающегося звереныша, усилия худож­ника направлены на самоутверждение, самовыражение в искусстве. Каким трусливым выглядит то произведение, в котором его творец противопоставляет коллективный идеал собственному индивидуализму! Чтоб понять произ­ведение, нужно уметь увидеть за ним стремление художника найти и выразить самого себя. Жизнь Уэлсмана, его образ жизни и манеры, его человеческий облик, его творчество – все, что создает сложное понятие, именуемое личностью, оставляет одно общее впечатление, которое ощущается одновременно как тьма и как ослепительный блеск.

Пятнадцать лет назад Джерри Уэлсман был студентом Рочестерского техно­логического института. Тогда он еще не занимался фотографией, но уже выделялся среди своих товарищей- сгудентов своим живым чувством юмора, той веселой, бьющей через край жизнерадостностью, которая иногда кажется нам родственной чуда­коватости.

Чудаковатость не покинула Джерри и сегодня. Она не менее очевидна, чем остроумие, но гораздо комичнее. Она сказывается у него во всем – в манере говорить, в несколько эксцентричной одежде, в увлечении коллекцио­нированием безделушек, в фантастичес­ких письмах, где рукописные строки могут быть перемешаны с фотографи­ями, викторианскими поздравитель­ными карточками, зарисовками коми­ческих персонажей американских фильмов, символами мира и головами флоридских аллигаторов.

Но в фотографиях Улсмана бытовой юмористики и потешных трюков нет: в своих работах он открывает нам более мрачные стороны своей личности. Трудно отказаться от мысли, что паясничаньем Улсмен стремится при крыть скрытую тревогу – острый интерес к жизни и глубокие сомнения в ее смысле. Недаром интерес Улсмана к фотографии восходит к гому времени, когда он юношей открыл, что фотоаппаратом можно смягчить острые углы личных отношений. Он думал даже, что с помощью фотоаппарата – или фото­графии – он может существовать за гранью самого себя и только впослед­ствии понял, какой наивной была эта надежда. Джерри страстно любит жизнь, но за его пламенной жизнерадостностью кроется намерение хладнокровно отыскивать средства, наиболее наглядно отражающие человеческое состояние.

Self Reflection, Jerry N. Uelsmann, 2009
Self Reflection, Jerry N. Uelsmann, 2009

В этом он прекрасно отдает себе отчет. Хотя во всеуслышание Джерри заявляет о непричастности к своим творениям, ссылаясь на концепцию «открытия в процессе действия», в действитель­ности ему в высокой степени присуща уверенность мастерства и целе­устремленность творческого замысла.

Художник в наш век – так же, как и в былые эпохи – ощущает и демонстрирует присутствие бесплотной, сверхчувствен­ной силы, непрерывно воздействующей на наши эмоции. Художник – пережиток далеких эпох, уцелевший толкователь мистерий, последний приверженец идеи дуализма нашего мира, способный научить нас устанавливать связь с таинственным и обращать таинственное в правдоподобное. Благодаря своей способности постижения реального мира во всей его полноте, Улсман так легко переступает его границы. Он разрушает действительность и на месте ее создает образы и формы, еще никем не виденные.

Сложная техника фотомонтажа как нельзя лучше отвечает этой цели. В ней Уэлсман уподобляется алхимику.

Его изменчивые фотоизображения, в которых главную роль играет динамика медиумического порядка, родственны миру колдовства. Фотография для него не конец, но лишь начало творческого процесса. Он фотографирует просто, быстро, без всяких ухищрений, откликаясь на все, что только подсказывает ему фотокамера. Не задумываясь или почти не задумываясь о конечных результатах, он экспонирует огромное количество пленки и тщательно хранит полученные негативы, заготавливая запас зрительных образов для следующего замысла.

В фотолаборатории Улсман шаг за шагом монтирует изображение, эквивалентное тому, которое видит своим внутренним зрением. Создавая фотомонтаж, он сознательно повинуется прихотям воображения. Его творчество не обладало бы такой убедительностью, если бы не рождалось спонтанно. Поэтому он никогда не пользуется чужими негативами. Личная глубинная связь с полузабытым образом или событием, зафиксированным, быть может, несколько лет назад, связь, вынутая из запаса негативов, заново предстает перед светом сознания. Каждый отдельный шаг становится новым памятным моментом в жизни фотографа, свежим восприятием действительности , отходом от здравого смысла.

Untitled, Eye in Tree with clouds, Jerry N. Uelsmann, 2001
Untitled, Eye in Tree with clouds, Jerry N. Uelsmann, 2001

Если охватить взглядом все творчество Уэлсмана, нельзя не увидеть в нем непрерывного стремления овладеть всеми отдельными аспектами фотографии, дабы в конечном итоге добиться неподдельной цельности. Ничто не упускается из виду; неудачи тоже играют важную роль, как часть борьбы: в наш век легких успехов борьба-то, вероятно, важнее всего!

По общему мнению, Джерри Уэлсман – enfant terrible современного фотоискусства. Делая сознательные заимствования у Робинсона и Рейландера, двух непонятых фотографов прошлого столетия, он считает себя их последователем. Они комбинировали изображения из отдельных фрагментов различных фотографий, но под рукой Улсмена этот прием обретает усложненную и усовершенствованную форму. Робинсон и Рейландер использовали компоненты фотоизображения для создания объединяющей картины события или понятия в обычном линейном пространстве и времени, Улсмен же в своем подходе к фотомонтажу использует одновременно меняющиеся системы понятия и события, чтобы отразить внутренние, нелинейные процессы мышления и чувства.


Posted

in

,

by