Менее известна новаторская работа, которую несколько лет спустя проделал в Англии американец Элвин Лэнгдон Коберн. Вдохновившись картинами художников-абстракционистов XX века, Коберн высказывал свои взгляды в печати: «Почему бы фотографии не сбросить оковы изобразительности и не испробовать свежий, неиспытанный подход? Почему, спрашиваю я совершенно серьезно, мы обязаны привычно и дальше делать только такие снимочки, которые удобно классифицировать как портретную, пейзажную и жанровую фотографию? Подумайте только, как радостно будет создать нечто, классификации не поддающееся, нельзя даже будет опознать где верх, а где низ фотоснимка!»
Но интерес к абстрактной фотографии, пробудившийся после Первой мировой войны, бысто заглох в суматохе 1920-х годов. Пробудился он вновь уже после Второй мировой войны. Как и в первый раз, окрашенное цинизмом разочарование в общей системе ценностей привело к пересмотру установившихся в искусстве канонов. «Центр тяжести изображения переместился с того, как мир выглядит, на то, каким мы его воспринимаем и как мы его понимаем», – говорил Аарон Зискинд в 1950-х годах. Поначалу новые абстракционисты, как в свое время их предшественники, натолкнулись на сопротивление и со стороны других фотографов, и со стороны массового зрителя. В 1951 году известный фотограф Бернис Эббот писала с едкой иронией: «Подражание абстракционизму в живописи, фотографирование элементов формы как таковых, означает, по-моему, гибель фотографии». Даже десятилетие спустя, маститый критик Хельмут Гернсхейм отказывал беспредметной фотографии в праве на существование, видя в ней лишь «отрицание самой сути фотографии, короче говоря – ее самоубийство».
Теперь абстрактная фотография становится новой формой фотоискусства.
Эта перемена произошла отчасти из-за того, что реализм слишком уж хорошо справился со своей задачей. Изображение как средство передачи идей почти вытеснило слово: мы так привыкли к броским, динамичным изображениям в журналах, газетах, плакатах, рекламах, кино и телевидении, что научились без труда отделять, то есть абстрагировать, идею от воплощающего ее конкретного изображения. Поэтому появление уже абстрагированных картин никого не удивляет.
Признанная теперь и критикой, и массовым зрителем абстрактная фотография выходит на широкую дорогу.
К почтенному числу профессиональных фотографов, годами работающих в этой области, прибавляется в несметных количествах молодежь, которой вообще нет дела до канонов и традиций фотографии: в фотоаппарате они видят инструмент, а в фотобумаге – полотно. Такие фотографы не признают никаких ограничений творческого процесса, никаких жестких рамок и решительно отказываются подчиняться тому, что заслуженный мастер фотографии Майнор Уайт назвал однажды «тиранией зримых фактов».